Углубляясь в литосферу, мы продолжаем открывать там новые виды жизни. В конечном счете, глубинные кристаллические породы под Хуан-де-Фука — да, под тем самым хребтом, откуда вырвался в конце «Морских звезд» Бетагемот, — дали свидетельства существования неизвестных дотоле микроорганизмов. Образцы воды из буровых скважин на 300 метров ниже показали снижение уровня сульфатов: там есть что-то живое, еще не классифицированное и поедающее серу. Ничто не указывает, что эти организмы, достигнув поверхности, погубят мир, однако же нет и доказательств обратного. Я имею право надеяться.
Впрочем, надежда слабая. Патриция Роуэн была права, когда доказывала, что Бетагемот, в силу принадлежности к древним организмам, наверняка должен быть облигатным анаэробом'. Чтобы вывести его хотя бы на морское дно, потребовалась бы очень подходящая мутация или преднамеренная модификация. Очень удачно, что последняя требовалась и по сюжету.
Уотерс и др. недавно сообщили об открытии древнего наноба (наномикроба), обитающего в горячих гейзерах, и назвали его Nanoarchaeum equitans — размер его генома и доля мусорной ДНК укладываются в описания Бетагемота. Лучше того: это паразит или симбионт (он обитает на более крупной архее Ignicoccus), однако его минималистский геном (около 500 тысяч оснований — вдвое меньше, чем у Бетагемота) не способен принимать некоторые необходимые энзимы, которые организм вынужден получать через хозяина. Он не способен к независимому существованию. Бетагемот со своим более крупным геномом самостоятелен, но, каким образом он втиснул эти лишние гены в капсулу всего 60% от того же размера, остается тайной.
Рыбоголовые и корпы обсуждали возможность распространения Бетагемота с личинками рыб. Меня этот вопрос тоже беспокоил еще в процессе работы над «Морскими звездами» — если это так, то нет причин, по которым
Бетагемот не мог захватить мир миллиарды лет назад. Действительно, кажется, личинки рыб и беспозвоночных на больших глубинах преодолевают большие расстояния; к счастью, их развитие в пути обычно задерживается, что делает их маловероятными носителями Бетагемота (которому, чтобы противостоять долговременному термоосмотическому стрессу, нужен хозяин с активным метаболизмом). Кажется также, что даже распространяющиеся на большие расстояния личинки держатся строго определенных районов, если судить по отсутствию генетического дрейфа между популяциями соседних островов-. В худшем случае местные топографические и химические условия могут сдерживать распространение глубоководных видов'.
Так что я вывернулся. Но не благодаря предусмотрительности, к тому же эта пуля еще может догнать меня на бегу: возможно, по крайней мере одна взрослая рыба проплыла по глубоководью от Патагонии до самой Гренландии.
Искусственные микроорганизмы в наше время — почти мейнстрим. Дж. Крейг Вентер (он занимается человеческим геномом), пока я набирал текст, создал целиком искусственный геном в надежде, что такой организм сможет излечить болезни земной среды. Питер Шульц и его команда уже модифицировали Е. Coli, способную синтезировать новые аминокислоты, не обнаруженные в природе, в надежде, что она победит в конкуренции с основным штаммом. Целиком синтетические организмы, собранные из взаимозаменяемых генных модулей, ждут за ближайшим поворотом. Я желаю ребятам большей удачи, чем умникам Хольцбринка, модифицировавшим Бетагемот.
Генетический прототип Сеппуку впервые синтезировал Лесли Орджел еще в 2000-м ТНК действительно дуплицируется с обычными нуклеиновыми кислотами. Идея чужеродных генов, инкорпорирующихся в состав нашего ядра, еще старше идеи искусственных микробов: мало того что в наших генах жили паразитические ДНК с микробного уровня, но и функциональные гены, первоначально занесенные в клетку предками наших собственных митохондрий, видимо, мигрировали в ядро. Массивный горизонтальный перенос генов между видами происходил на всем протяжении истории Земли, и, конечно, симбиотическое внедрение малых клеток в большие имеет долгую и славную историю, отраженную в каждом эукариоте на планете. (Еще в «Водовороте» я упоминал хлоропласты и митохондрии.) Еще один пример того: апикоплазмы — эндосимбионты, обнаруженные в токсоплазме и плазмодиях.
Трепетное восхищение Таки Уэллетт каталитическими способностями пролина к середине века, возможно, окажется несколько устаревшим, поскольку Ма- вассаги и Джейкобсен уже указывали на способность таких простых молекул действовать подобно ферментам.
Кое-кто из читателей интересуется, различаю ли я личность и нейрохимию. Это законный вопрос, но виноват не я — виноваты ученые, у которых недели не проходит без сообщения о новых свидетельствах, что личность — действительно просто другое название для биохимии, хотя и вписанное в чрезвычайно сложный контекст (пример того — склонность Ханнука Иджера к насилию, коренящаяся в уровне моноаминной оксидазы). Если вы не принадлежите к пасхальным виталистам, верящим, что личность есть порождение неделимой божественной искры, то не избежите механистического взгляда на природу человека.
Вся сага о рифтерах держится на идее — введенной в «Морских звездах» и расширенной в «Водовороте» и «Бетагемоте», — что ложные воспоминания о насилии могут вызывать в индивидууме изменения на уровне нейронов такие же реальные, как и подлинные воспоминания. Когда создавались «Морские звезды», это было весьма умозрительным предположением, но последние исследования дали опытные свидетельства такого эффекта'.